Сегодня Иркутский областной суд огласил приговор по уголовному делу в отношении 59-летнего мужчины, который обвинялся в убийстве двух лиц из корыстных побуждений.
Как следует из материалов дела, подсудимый находился в дружеских и доверительных отношениях с директором предприятия, производственные базы которого располагались в Иркутске и Култуке. Подсудимый представлял интересы бизнесмена. В благодарность за помощь в развитии коммерческой деятельности мужчина получил в пользование от предпринимателя автомобиль, а также неоднократно брал взаймы денежные средства. На момент совершения преступления сумма долга составила не менее 2 млн руб.
Преступный умысел, направленный на убийство бизнесмена, созрел, когда тот потребовал от подсудимого вернуть крупную сумму денег и автомобиль, чтобы потратить средства на приобретение в Уфе строительных материалов.
Предприниматель сообщил злоумышленнику, что на вышеуказанном автомобиле он вместе с племянником, который у него гостил в это время, и подсудимым отправятся в Уфу для закупки бордюрного камня. Однако в запланированный день выезда и было совершено преступление, в результате которого мужчина убил бизнесмена и его родственника на территории производственной базы в Иркутске. Он застрелил их из заранее принесённого гладкоствольного охотничьего ружья 12 калибра. От полученных огнестрельных ранений они скончались на месте.
Тела жертв были сброшены в ров с водой, расположенный неподалёку. А спустя 2 дня подсудимый поручил бульдозеристу засыпать ров строительным мусором. Рабочий, не осведомлённый о совершённом преступлении и не подозревающий об истинных намерениях мужчины, выполнил поручение. Тем самым подсудимый скрыл следы совершенного им убийства.
Приговором Иркутского областного суда подсудимый признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п.п. «а», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Ему назначено наказание в виде 18 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Приговор не вступил в законную силу.
Пресс-служба Иркутского областного суда
Статья посвящена исследованию понятия мотива корысти в теории уголовного права. Анализируются основные проблемы и спорные нормы Уголовного кодекса РФ в обозначенной области. Предложено авторское определение корысти как мотива преступления, а также сформулированы предложения по устранению недостатков в конструкции обязательных и квалифицирующих признаков преступлений, содержащих указанный мотив.
Ключевые слова: мотив преступления, корысть.
Key words: the motive of the crime, and selfishness.
Одним из распространенных мотивов преступления указанных в Уголовном кодексе РФ и часто встречающихся в судебно-следственной практике, является корысть. В то же время, несмотря на традиционность закрепления в отечественном уголовном законодательстве корысти (п. «з» ч. 2 ст. 105, п. «з» ч. 2 ст. 126, ст. 153, ст. 154, ст. 155, ст. 170, ст. 181, ч. 2 ст. 183, п. «з» ч. 2 ст. 206, ч. 1 ст. 245, ч. 1 ст. 285, ст. 292, ч. 1 ст. 325 УК и т. д.), до настоящего времени в уголовно-правой науке не существует единой точки зрения по вопросу о содержании данного мотива. Эта особенность с неизбежностью выдвигает один вопрос принципиального характера, а именно — как же истолковывать корысть в законодательстве и судебно-следственной практике?
Прежде всего, необходимо отметить, что имеющиеся по этому вопросу расхождения касаются объема понятия корысти: ограничительного (узкого) и широкого толкования. В частности, одни ученые под корыстью понимают материальную выгоду в широком смысле этого слова — получение денег, имущества, имущественных прав, права на жилплощадь и т. п., а также намерения избавиться от материальных затрат — уплаты долга, платежа алиментов и т. п. . Другие полагают, что такое понимание корысти не соответствует общепринятому в русском языке понятию «корысть» как «страсти к приобретению, наживе» и что корысть означает получение новой материальной ценности, которой преступник не имеет, но хочет иметь . Третьи выдвигают предложение рассматривать корысть как материальную заинтересованность в её широком понимании и т. д. Положительные моменты той или иной позиции по данному вопросу были подробно рассмотрены в теории уголовного права, поэтому нет необходимости их излагать повторно. Отметим лишь, что строгая ограниченность рамок понятия корысти крайне нужна для правильного отправления правосудия, в противном случае строгое соблюдение законности при квалификации преступлений невозможно.
В Постановлении Пленума Верховного суда Российской Федерации от 29 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» указывается, что корыстные побуждения направлены на получение материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или права на его получение, прав на жилплощадь и т. п.) или избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнение имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.) . И хотя, — как справедливо отмечает Чхвимиани Э. Ж., решение Пленума Верховного Суда России не является законодательным актом, тем не менее указанное разъяснение существенно отличается от обычных доктринальных толкований, которые приводятся в уголовно-правой литературе, поскольку дается официальным государственным органом, полномочным давать такого рода разъяснения. Оно тем более важно, что в законе, как мы указывали, отсутствует дефиниция корысти как мотива .
По мнению А. И. Рарога, в современной науке уголовного права наиболее распространенным является понимание корыстного мотива как стремления к материальной выгоде лично для себя или для других лиц, в судьбе которых виновный заинтересован .
Такая трактовка корыстного мотива в настоящее время является господствующей и в современной науке уголовного права, и в судебной практике.
Однако приведенное положение представляется нам неудачным и неприемлемым прежде всего ввиду своей нечеткости. По своему содержанию корысть не только связана с антисоциальным поведением, но она может породить только такое поведение. В связи с этим, появление в сознании некоторых лиц корыстного мотива (чувства противоправной материальной выгоды) свидетельствует о беспредельно низком моральном уровне этого человека и крайней степени его социальной опасности.
Резюмируя изложенное, мы полагаем, что в целях преодоления в теории и практике противоречий в толковании понятия «корысти» целесообразно сформулировать следующее определение: корысть — это чувство противоправной материальной выгоды, обуславливающей стремление извлечь материальную выгоды для себя или для других лиц.
Указанное понятие корысти как мотива должно быть одинаковым для всех составов преступлений, так как теория и практика, безусловно, заинтересованы в том, чтобы один и тот же юридический термин выражал только одно содержание, одну сущность (данная точка зрения разделяется многими авторами) . Такое понятие, как нам представляется, должно быть закреплено в уголовном законе, иначе, как показывает следственно-судебная практика, неизбежны разночтения в квалификации преступлений.
Изучение примеров из судебной практики, показывает, что мотив преступления, являясь признаком субъективной стороны, помогает правоприменителю правильно квалифицировать деяние и отграничить его от смежных составов преступлений. Например, похищение человека из корыстных побуждений (п. «» ч. 2 ст. 126 УК) предполагает похищение, совершенное в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц. При этом корыстный мотив возникает у виновного до начала совершения преступления, служит его психологической причиной. Возникновение корыстного мотива после похищения человека, в процессе его удержания не может служить основанием для квалификации преступления как совершенного из корыстных побуждений.
Также на основе примеров из судебной практики, а также результатов проведенного автором социологического исследования, выявлены недостатки в конструкции обязательных и квалифицирующих признаков преступления содержащих указанный мотив, а также сформулированы предложения по их устранению.
Так, в частности, законодатель для обозначения мотива корысти прибегает к различным терминам (корыстные побуждения, корыстная заинтересованность и т. д.), что свидетельствует об отсутствии четкой логики при законодательной формулировке данного мотива. Поэтому, мы полностью разделяем предложение тех ученых, которые считают вполне обоснованным во всех подобных случаях использовать термин «мотив» .
В связи с изложенным отметим неудачность формулировки определения хищения в примечании 1 к ст. 158 УК РФ, где указана корыстная цель, на что уже много раз обращалось внимание в юридической литературе. Одни ученые исходят из позиции необходимости оставления термина «корыстной цели» в примечании, другие указывают на необходимость её замены термином «корыстный мотив» . Вторая точка зрения нам представляется правильной, однако она является недостаточно полной. Вполне обоснованным представляется отражение в данной норме и мотива и цели, которая способствовала бы решению данного спора и привела бы к компромиссу. В связи с этим предлагается в примечание 1 к ст. 158 УК РФ внести изменения, заменив формулировку с «корыстной целью» на словосочетание «с корыстным мотивом и целью извлечения материальной выгоды».
Необходимо внести изменения и в ст. 170 УК РФ, ч. 1 ст. 181 УК РФ, ч. 1 ст. 285 УК РФ, ч. 1 ст. 292 УК РФ, ч. 1 ст. 325 УК РФ и изменить формулировку «из корыстной и иной личной заинтересованности» на «с целью извлечения выгод и преимуществ для виновного или других лиц». Также предлагается внести изменения в ч. 2 ст. 282 УК РФ, дополнив её п. «г»: «с корыстным мотивом», так как в связи с проведенным исследованием установлено, что указанный мотив служит отягчающим обстоятельством данного состава преступления, за совершение которого уголовная ответственность должна быть усилена. Таким образом мы не отрицаем теоретическую и прикладную значимость нормативного закрепления этого мотива в действующем законодательстве.
Следует отметить, что в данной работе рассмотрена лишь часть наиболее спорных норм Уголовного кодекса РФ, где явно прослеживается отсутствие четкой логики при законодательной формулировке корысти как мотива преступления.
Поэтому современное состояние обозначенной проблемы ещё далеко от окончательного решения всех научно-практических вопросов, что, в свою очередь, создает побудительный стимул к формированию новых направлений исследований.
Литература:
1. Кочой С. М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. М., 2000. 343 с.
2. Никифиров Б. С. Борьба с мошенническими посягательствами на социалистическую и личную собственность по советскому уголовному праву. М., 1952; Сахаров А. В. Ответственность за должностные злоупотребления по советскому уголовному праву. М, 1956; Загородников Н. И. Преступления против жизни. М., 1961.
4. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 199 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1999. № 3. С. 4.
6. Филановский И. Г. Социально-психологическое отношение субъекта к преступлению. Л., 1970. 171 с.
7. Харазишвили Б. В. Вопросы мотива поведения преступника в советском уголовном праве. Тбилиси, 1963. 155 с.
8. Чхивимиани Э. Ж. Уголовно-правовая характеристика корыстного мотива преступления и его значение в содержании субъективной стороны состава вымогательства // Российский следователь. 2011, № 6. C. 22–26.
9. Энциклопедия уголовного права: в 35 т. Т. 4 — СПб., 2005. (автор главы — А. И. Рарог). 840 с.
Вернуться к списку статей по юриспруденции
УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА КОРЫСТНОГО МОТИВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ В СОДЕРЖАНИИ СУБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЫ СОСТАВА ВЫМОГАТЕЛЬСТВА
Э.Ж. ЧХВИМИАНИ
В уголовном законодательстве понятие «корысть» не закреплено. Вместе с тем этот термин (и его производные) активно используется как самим законодателем (прежде всего в примечании 1 к ст. 158 УК РФ), так и в судебной практике и в научной сфере. Как отмечается в литературе, корыстное поведение личности реально существует прежде всего в форме особого мотива. Мотив означает и глубокую личную причину корыстного поведения. Он помогает ответить на вопрос о том, почему личность ведет себя антиобщественно и совершает корыстные преступления. Мотив раскрывает соотношение между внутренним и внешним миром личности, между ее потребностями и возможностями (способами) их удовлетворения, являясь именно личностной детерминацией корыстного поведения. Мотивы корыстного поведения всегда тесно связаны с потребностями и интересами личности преступника. Суть различия любого преступного поведения — в интересах, потребностях, мотивах, целях, взглядах личности. А главное — это потребности и мотивы, они являются движущей силой корыстного поведения. Корыстное поведение характеризует свойства самой личности. Мотивация корыстного поведения и личность преступника взаимосвязаны. Личностные черты преступника накладывают отпечаток на мотивацию, а мотивы преступного поведения, закрепившись в уголовно наказуемых действиях, деформируют личность преступника <1>.
———————————
<1> См.: Игошев К.Е. Типология личности преступника и мотивация преступного поведения. Горький, 1974. С. 10.
Значение корысти как мотива совершения преступлений в последнее время явно усиливается. В этой связи А.Л. Ситковский отмечает: «Поскольку общеуголовная корыстная преступность органически связана с характеристикой социально-экономической системы (формации), а сущность любой формации составляют отношения собственности, то рассматриваемый вид преступности генетически связан соответственно с определенной системой отношений собственности. Именно поэтому рост преступности преимущественно за счет корыстной ее части можно рассматривать как закономерное явление при смене общественного строя и развитии рыночных отношений. Изменения в социально-экономической системе общества и государства, процесс приватизации, с одной стороны, обусловили обвальную смену формы собственности, а с другой — существенно расширили круг собственников. Приватизация началась еще до того, как были выработаны необходимые правовые, экономические и иные предпосылки для формирования законной и социально ориентированной процедуры ее осуществления. Не было сделано почти ничего для обеспечения сохранности имущества новых владельцев. При проведении либеральных реформ с большим опозданием формировались новые экономический и правовой механизмы. Таким образом, на состоянии экономики России существенно сказались прежде всего криминогенные аспекты приватизации и либерализации экономики России начального периода реформ. В связи с увеличением числа собственников, у которых возрастает объем ценного имущества, увеличилось и количество корыстных преступлений. Наряду с кражами, мошенничеством, грабежами и иными посягательствами на чужое имущество растут преступления, посягающие на права собственников по пользованию и распоряжению имуществом. Собственника имущества под угрозой насильственных действий или шантажа вынуждают уступать часть своих прав в пользу других лиц. Это стало одним из основных путей формирования экономики криминального типа. Однако в современных условиях корыстная преступность приобрела характер и масштабы национальной опасности Российской Федерации» <2>.
———————————
<2> Ситковский А.Л. Корыстная преступность как одна из современных угроз безопасности российского общества // Российский следователь. 2008. N 13. С. 31.
В этой связи с важным представляется уточнить уголовно-правовые аспекты корысти, что обусловлено и тем, что в уголовно-правовой литературе нередко практически отождествляются корыстная цель и корыстный мотив <3>. Так, А.И. Бойцов полагает, что под корыстной целью следует понимать «стремление к извлечению материальной выгоды за счет изъятия чужого имущества, но не за счет неосновательного сбережения своего» <4>. Тем самым, как отмечалось в одном из решений Верховного Суда РСФСР, хищение отличается от других посягательств против собственности, корыстных по своей мотивации и направленности, но влекущих ущерб в виде упущенной выгоды, например причинением имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, злоупотребления должностными полномочиями и др. <5>. Заметим, однако, что при этом корысть как мотив остается таковым, и для реализации этого мотива не имеет значения способ извлечения выгоды, причем не только в материальной, но и в иной форме. По мнению С.М. Кочои, цель не может быть корыстной в принципе, а корысть — это исключительно мотивационная сфера. Однако, по мнению этого автора, «мотив не является обязательным признаком преступлений, именуемых в УК РФ хищением» <6>. По мнению П. Яни, правильнее говорить о корыстном мотиве <7>.
———————————
<3> См.: Трофимов И.В. Корыстная цель в составе причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 165 УК РФ) // Российский следователь. 2009. N 16. С. 18 — 20.
<4> Бойцов А.И. Преступления против собственности. СПб.: Юридический центр, 2002. С. 287.
<5> Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1989. N 8. С. 4.
<6> Кочои С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. М.: Антэя, 2000. С. 114.
<7> См.: Яни П. Корысть как признак получения взятки // Законность. 2010. N 2. С. 22.
Пленум Верховного Суда РФ под корыстной целью предложил понимать стремление изъять и (или) обратить чужое имущество в свою пользу либо распорядиться указанным имуществом как своим собственным, в том числе путем передачи его в обладание других лиц <8>. И.В. Трофимов полагает, что предложенное понятие в части распоряжения имуществом как своим собственным не совсем точно раскрывает корысть, если, например, иметь в виду последующее уничтожение, т.е. изъятие имущества с целью его последующего уничтожения не образует признаков корыстной цели. Стремление изъять и (или) обратить имущество в свою пользу охватывает не в полном объеме понятие «корысть», и описание достижения цели через способ достижения является не совсем корректным <9>. В более раннем Постановлении Пленума Верховного Суда СССР под злоупотреблением служебным положением из корыстной заинтересованности предложено понимать неправомерные действия должностного лица, которые совершены с целью получить имущественную выгоду без незаконного безвозмездного обращения государственных или общественных средств в свою собственность или собственность других лиц (например, сокрытие путем запутывания учета образовавшейся в результате халатности недостачи с целью избежать материальной ответственности) <10>. Как видно, мотив преступления определяется через цель, а предполагаемый результат является прямо противоположным предложенному в понятии «корыстная цель» в хищениях. По мнению Б.В. Волженкина, корыстная цель имеет место, если чужое имущество незаконно и безвозмездно изымалось и (или) обращалось в пользу: 1) виновного; 2) лиц, близких виновному, в улучшении материального положения которых он лично заинтересован; 3) других лиц, являющихся соучастниками хищения <11>. Н.А. Лопашенко считает, что корыстная цель в хищениях налицо, если виновный стремится к: 1) личному обогащению; 2) обогащению людей, с которыми его связывают личные отношения; 3) обогащению соучастников хищения; 4) обогащению людей, с которыми он состоит в имущественных отношениях <12>. Вместе с тем понятие корысти не всегда сопрягается с целью. Так, А.Г. Безверхов акцентирует внимание на понятии самой корысти, под которой предлагается понимать стремление виновного противоправным путем получить реальную возможность владеть, пользоваться и распоряжаться чужим имуществом как своим собственным, а равно незаконно извлечь иные выгоды имущественного характера для себя или других лиц <13>. А изложенные выше мнения вполне вписываются, на наш взгляд, в рассуждения о корыстном мотиве.
———————————
<8> См.: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 г. «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» // СПС «КонсультантПлюс».
<9> См.: Трофимов И.В. Указ. раб. С. 19.
<10> См.: Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 30 марта 1990 г. N 4 «О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге» (с изм. от 10 февраля 2000 г.) // СПС «КонсультантПлюс».
<11> См.: Волженкин Б.В. Служебные преступления. М., 2000. С. 153.
<12> См.: Лопашенко Н.А. Преступления против собственности: теоретико-прикладное исследование. М.: ЛексЭст, 2005. С. 231.
<13> См.: Безверхов А.Г. Имущественные преступления. Самара, 2002. С. 167.
В Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» указывается, что корыстные побуждения направлены на получение материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или права на его получение, прав на жилплощадь и т.п.) или избавление от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.) <14>. И хотя решение Пленума Верховного Суда России не является законодательным актом, тем не менее указанное разъяснение существенно отличается от обычных доктринальных толкований, которые приводятся в уголовно-правовой литературе, поскольку дается официальным государственным органом, полномочным давать такого рода разъяснения. Оно тем более важно, что в законе, как мы указывали, отсутствует дефиниция корысти как мотива.
———————————
<14> См.: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1999. N 3. С. 4.
Мы полагаем, что это понятие корысти как мотива должно быть одинаковым для всех составов преступлений, в противном случае оно окажется размытым и будет создавать дополнительные сложности для правоприменителей. Как раз отсутствие такого понятия и формирует разные точки зрения по поводу того, является ли вымогательство разновидностью хищения чужого имущества. Такое понятие, как нам представляется, должно быть закреплено в уголовном законе, иначе, как показывает следственно-судебная практика, неизбежны разночтения в квалификации соответствующих общественно опасных деяний.
Пока же в УК РФ имеется ряд норм, содержащих положения о корыстном мотиве. Так, в п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ мотив «корыстные побуждения» рассматривается законодателем в качестве квалифицирующего признака, т.е. данное обстоятельство отягощает общественную опасность деяния. Вместе с тем законодатель не включает данное обстоятельство в число обстоятельств, отягчающих наказание (ст. 63 УК РФ), хотя оно, как отмечается в уголовно-правовой литературе, относится к «низменным побуждениям» <15>, или «низменным мотивам» <16>. К низменным побуждениям относит корысть и сам законодатель, что хорошо видно, например, из смысла диспозиций ст. ст. 153 и 155 УК РФ. Этот мотив, как справедливо указывается в литературе, повышает общественную опасность деяния <17>, что характерно для квалифицирующих составов преступлений. Нет логики законодателя и в том, что в иных составах преступлений одни квалифицирующие признаки повторяются (например, такой признак, как хулиганские побуждения, содержится и в квалифицированном убийстве, и в квалифицированном умышленном причинении тяжкого вреда здоровью), а мотив «корыстные побуждения» в качестве квалифицирующего признака больше не встречается.
———————————
<15> Миненок М.Г., Миненок Д.М. Корысть: криминологические и уголовно-правовые проблемы. СПб.: Юридический центр, 2001. С. 113.
<16> Уголовное право. Общая часть / Под ред. И.Я. Козаченко и З.А. Незнамовой. М., 1997. С. 203.
<17> См.: Рарог А.И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. СПб.: Юридический центр, 2003. С. 147.
Между тем, на наш взгляд, корыстные побуждения косвенно присутствуют в любом умышленном преступлении, поскольку любое умышленное преступление совершается с определенной целью (иначе нет умысла), и если цель достигается, то виновный в определенной степени удовлетворяет свой корыстный мотив (это может быть не только материальная выгода, но и удовлетворение чувства мести, удовлетворение личных амбиций и т.д.). Другое дело, что во многих случаях (но далеко не во всех) корысть проявляется явно, неприкрыто. Иными словами, корысть всегда связана с тем, что преступник никогда не забывает свою личную выгоду <18>. Однако такое широкое понимание корысти, конечно, неприемлемо для уголовного закона, поскольку носит слишком общий характер. Поэтому понятие корысти должно быть более конкретным.
———————————
<18> См.: Симоненко О.О. Мотивация и характер насилия групповых корыстно-насильственных преступлений против собственности граждан // Российский следователь. 2009. N 22. С. 32.
Если иметь в виду вымогательство, то следует отметить, что уже само по себе требование имущественного характера указывает на корысть. Изученная нами следственная и судебная практика не дает ни одного примера вымогательства, совершенного не из корыстных побуждений. В связи с изложенным отметим неудачность формулировки хищения в примечании 1 к ст. 158 УК РФ, на что уже много раз обращалось внимание в литературе <19>. Добавим еще то обстоятельство, что в этой формулировке слова «безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц» как раз и отражают основу корысти, и поэтому предшествующие слова «с корыстной целью» уже не несут той смысловой нагрузки, в которой имеется в виду корысть. Это находит подтверждение в позициях ряда авторов, в частности М.Г. и Д.М. Миненок, которые в содержание мотива корысти включают стремление к личной наживе, выражающееся в желании обогатиться за счет незаконного изъятия имущества, стремление обеспечить имущественную выгоду другим лицам <20>. Здесь же заметим, что практически дословно использует эти термины С.М. Кочои для раскрытия корыстной цели <21>, что лишний раз подтверждает мысль о смешении корыстной цели и корыстного мотива, причем как в уголовном законе, так и в литературе.
———————————
<19> См.: Борзенков Г. Признаки хищения в составе вымогательства // Законность. 2010. N 4. С. 19 — 24.
<20> См.: Миненок М.Г., Миненок Д.М. Корысть: криминологические и уголовно-правовые проблемы. СПб.: Юридический центр, 2001. С. 113.
<21> См.: Кочои С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. М.: Антэя, 2000. С. 115.
В качестве вывода можно отметить, что корысть необходимо понимать только как мотив, а не как цель, и в этой связи мы поддерживаем предложение о том, что в законодательном определении хищения (примечание 1 к ст. 158 УК РФ) указывать цель как корысть в законе не следует <22>. Наконец, сам термин «мотив корысти» целесообразно раскрыть в примечании к ст. 158 УК РФ, которой открываются имущественные преступления, поскольку мотив корысти характерен прежде всего для имущественных преступлений, а по мнению, например, А.И. Рарога, корысть предполагает только имущественную выгоду <23>, хотя есть и другая точка зрения, согласно которой «определение корысти должно выходить за рамки понятия удовлетворения собственных материальных потребностей, должно получить более широкое понимание» <24>.
———————————
<22> См.: Кочои С.М. Указ. соч. С. 113; Степанищев А.В. Проблемы правового регулирования конфискации имущества: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2000. С. 15; и др.
<23> См.: Рарог А.И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. СПб.: Юридический центр, 2003. С. 141.
<24> Безверхов А.Г. Имущественные преступления. Самара, 2002. С. 165.
Нам ближе вторая точка зрения. Дефиниция мотива корысти в итоге может быть закреплена в уголовном законе с указанием на явно выраженные попытки виновного получить имущественную и иного рода личную выгоду в результате совершения преступления. Ряд авторов также считают корыстную цель либо корыстные побуждения неотъемлемым атрибутом субъективной стороны состава вымогательства <25>. Вымогательство является корыстным преступлением, но с формальным составом, что приводит к утрате понимания этого преступления как имущественного. В рассматриваемом составе законодатель сосредотачивает внимание именно на совершении противоправного действия, объявляя его преступлением, оставляя за рамками состава последствия преступной деятельности. Но, как было отмечено нами выше, субъективную сторону состава вымогательства нельзя ограничивать психическим отношением только к сложному действию, так как в результате этого будут потеряны направленность такой деятельности и ее смысл, поэтому для вымогательства характерно наличие корыстного мотива, а содержанием корысти является желание виновного противоправно обогатиться либо иметь иную выгоду для себя <26> путем завладения имуществом, правом на имущество либо в результате совершения потерпевшим действий имущественного характера, выгодных вымогателю.
———————————
<25> См.: Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. М.: ЮрИнфоР, 1997. С. 123; Малахов Л.К. Ответственность за вымогательство: квалификация и наказание по российскому и зарубежному праву. Н. Новгород, 1995. С. 38.
<26> Корысть в русском языке означает: «страсть к приобретению, к наживе», «стремление к личной выгоде, жадность», «стремление к наживе, выгоде, пользе» (см.: Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1955. Т. 2. С. 171; Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1953. С. 252; Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.Н. Ушакова. М., 1935. Т. 1. С. 1480.
Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовное право, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.